Так почитаешь свой дневник и подумаешь, что мало ,что кроме снов имеет для меня значение. Не так конечно. Просто сны отличный камертон. С неподкупной честностью окунают меня туда где я казалось бы уже все пережила, все поняла и решила, а они говорят "ну посмотрим, чего стоят твои решения, все ли ты об этом поняла" и конечно как правило оказывается, что не все.
Вобще благодаря снам, я все время чувствую себя айсбергом. Не по температуре, конечно. А потому , что в повседневной жизни всем видна только моя макушка. Да и мне.
Сегодня.
Я увидела себя и Алену (и кого-то еще, который выглядел вроде бы как Макс Теребун, но играл роль моей большой любви,, может Вани того периода, вобщем что-то очень болезненное). И мы в начале сна были с ним вместе, а потом он ушел к Алене, вобщем они начали встречаться.. и это все период конца школы, когда мы поступаем в институты, и вроде бы уже не первый год, Короче, я хорошо запомнила только концовку. Они выходят из квартиры, чтобы поговорить. Я знаю, что они оба знают как мне больно от всей этой ситуации и от этого еще больнее, что они знают, но оставляют меня. Я смотрю из окна, как они сидят на скамейке у подъезда. Меня разрывает на части от того что я их люблю обоих, но ненавижу, за то, как они со мной поступают.
Алена поднимается ко мне. Она начинает говорить, о том, что наше совместное время заканчивается. И хоть она даже не извинилась, за то что стала встречаться с моим мужчиной, я уже не думаю об этом, потому что все мое сознание захватывает страшное беспокойство от того, что я могу ее потерять. Я говорю ей что знаю, что она не поступила в институт, знаю что она будет работать, но ведь можно же что-то придумать — я могу приезжать хоть и редко, но раз в год мы будем вместе, будем все все рассказывать друг другу. Она говорит что этого слишком мало, что у нас будут разные жизни, что мы потеряем связь. Я отвечаю, что постараюсь приезжать чаще, что мы можем созваниваться. Она тихо слегка улыбается и говорит, что она теперь будет работать, а у меня будет другая жизнь и часто общаться не получится и главное , что каждая встреча будет толкать ее в уязвимость, перед нашими воспоминаниями, которыми она не собирается руководствоваться в жизни. Ей не нужна уязвимость перед разницей наших жизней, перед мечтами, которые я буду ей напоминать. Я хочу сказать ей, что уязвимость — это же синоним честности перед собой. Это то что может двигать в нужную сторону. Но не успеваю, потому что горло сковано слезами. Я просыпаюсь.
Я думала, что тема Алены полностью закрыта во мне. Но все утро мне пришлось. заново смиряться с тем, что она ушла. И у меня не получилось.
Вобще благодаря снам, я все время чувствую себя айсбергом. Не по температуре, конечно. А потому , что в повседневной жизни всем видна только моя макушка. Да и мне.
Сегодня.
Я увидела себя и Алену (и кого-то еще, который выглядел вроде бы как Макс Теребун, но играл роль моей большой любви,, может Вани того периода, вобщем что-то очень болезненное). И мы в начале сна были с ним вместе, а потом он ушел к Алене, вобщем они начали встречаться.. и это все период конца школы, когда мы поступаем в институты, и вроде бы уже не первый год, Короче, я хорошо запомнила только концовку. Они выходят из квартиры, чтобы поговорить. Я знаю, что они оба знают как мне больно от всей этой ситуации и от этого еще больнее, что они знают, но оставляют меня. Я смотрю из окна, как они сидят на скамейке у подъезда. Меня разрывает на части от того что я их люблю обоих, но ненавижу, за то, как они со мной поступают.
Алена поднимается ко мне. Она начинает говорить, о том, что наше совместное время заканчивается. И хоть она даже не извинилась, за то что стала встречаться с моим мужчиной, я уже не думаю об этом, потому что все мое сознание захватывает страшное беспокойство от того, что я могу ее потерять. Я говорю ей что знаю, что она не поступила в институт, знаю что она будет работать, но ведь можно же что-то придумать — я могу приезжать хоть и редко, но раз в год мы будем вместе, будем все все рассказывать друг другу. Она говорит что этого слишком мало, что у нас будут разные жизни, что мы потеряем связь. Я отвечаю, что постараюсь приезжать чаще, что мы можем созваниваться. Она тихо слегка улыбается и говорит, что она теперь будет работать, а у меня будет другая жизнь и часто общаться не получится и главное , что каждая встреча будет толкать ее в уязвимость, перед нашими воспоминаниями, которыми она не собирается руководствоваться в жизни. Ей не нужна уязвимость перед разницей наших жизней, перед мечтами, которые я буду ей напоминать. Я хочу сказать ей, что уязвимость — это же синоним честности перед собой. Это то что может двигать в нужную сторону. Но не успеваю, потому что горло сковано слезами. Я просыпаюсь.
Я думала, что тема Алены полностью закрыта во мне. Но все утро мне пришлось. заново смиряться с тем, что она ушла. И у меня не получилось.